Пауль Верхувен снимет "Азазель"

Картина "Черная книга" /Zwartboek/ (2006) режиссера Пауля Верхувена удостоилась в Венеции приза за лучший международный фильм. Это первый фильм, созданный международным режиссером Верхувеном на родине в Голландии, где также только что вышел DVD-сборник его ранних фильмов. Следующую ленту Верхувен планирует снимать в России.

"Это Kopjes Coffee — "Чашечки Кофе" — мой первый в жизни фильм, — говорит Верхувен. — Я подумал — ничего сложного сочинять не надо, начнем с простой истории, которая происходит за три минуты при ярком освещении — я еще не знал, как правильно ставить свет. В этом фильме я использовал мамину кварцевую лампу".

В новом DVD-сборнике ранних фильмов Пауля Верхувена собраны малоизвестные картины, снятые в шестидесятые-семядисятые годы и восстановленные реставраторами, можно сказать, из пепла. Однако на вечере-презентации собственного раннего творчества 68-летний Верхувен подчеркнул, что пока не подводит итогов в своей карьере: "Знаете, чем хороша эта коробка DVD? Еще Черчилль говорил: все ошибки надо успеть сделать до 50 лет. Позже будет опасно для жизни. Так вот многие фильмы, ставшие частью этой коллекции, до краев полны ошибок. Ошибок во всем — то диалоги как в любительском кино, то денег на что-то не хватило, то чувства вкуса. Зато теперь все, кто будет смотреть эти фильмы — студенты киноакадемии, например — увидят, что даже если ничего изначально не уметь, все равно может что-то получиться, когда долго работаешь. Вот что важно. Примером мне всегда служили художники старой гаагской школы, как, например, Соломон Месдах. Если посмотреть на картины, созданные им в начале карьеры, то думаешь: что за примитив, как так можно писать. А посмотришь на картины, которые он написал в конце жизни, в возрасте 70-80 лет — и увидишь шедевры. Так что есть еще надежда и на меня, и вообще на нидерландское кино".

В течение вечера Верхувен несколько раз проводил замысловатые параллели между разными областями искусства, и особенно увлекался упоминаниями Стравинского, своего любимого композитора. Сразу вспомнилась моя недавняя встреча с английским режиссером Питером Гринуэем, который убеждал меня, что кино в чистом виде умерло, и чтобы работать дальше, режиссер должен стать "мультимедийным художником": "Да, я думаю, что в какой-то степени с кино не все в порядке, — вторит Гринуэю Верхувен. — Потому что когда я начинал делать кино, я не сомневался в том, что кино — это такая форма искусства. А теперь, когда все действительно основано на мультимедиа, все труднее и труднее становится заново открывать кино как искусство".

— Вы имеете в виду, что вам сложно вписаться в новый мультимедийный формат?
— Да мне это абсолютно не интересно! Я никогда и не пытался создать что-нибудь похожее на видео-игру. Я всегда делал кино, потому что верил, что в самом кино в чистом виде что-то есть. Есть что-то инетресное. Я большой поклонник фильмов, которые есть произведения искусства. Из русского — Эйзенштейн. Его "Иван Грозный" — на мой взгляд, произведение искусства.

— В ваших ранних фильмах чувствуется мощное влияние классиков, от Эйзенштейна до new age. А за какие свои первые фильмы вы теперь краснеете?
— На только что вышедшем сборнике DVD с моими первыми фильмами некоторые просто никуда не годятся. Например фильм Lifters — "Автостопщики".

— Но позвольте, это же любимый фильм реставраторов проекта! Я помню, с каким благоговением мы этим летом перетаскивали увесистые коробки с пленкой на квартиру к моей знакомой из Музея Кино, а она боялась ночью уснуть — единственная копия "Автостопщиков" Пауля Верхувена в мире лежала у нее под кроватью.
— Ну хорошо, но я считаю, что звук ужасный. Я многому научился, работая над этой картиной. Например, как не делать диалоги. Диалог — никудышный.

— И тем не менее, когда вы видите, с чего вы начинали, вам приятно от того, насколько голландское это кино? И от того, что вы — голландский режиссер?
— Да, я начал как голландский режиссер. Потом я стал американским режиссером. А теперь, с фильмом Black Book — "Черная Книга" — я стал режиссером европейским. Конечно, это голландский фильм, но я его воспринимаю как общеевропейское кино. В нем говорят на четырех языках.

— Сейчас вы собираетесь снимать еще один фильм в Голландии — "Молитва у клумбы с фиалками" по книге голландского писателя Яна Сибелинка. Вы что, действительно вернулись?
— Нет-нет, сначала я хочу сделать фильм по Акунину — "Азазель". Надеюсь, что это и будет мой следующий проект.

— Что вас привлекает в масскультуре?
— А что тут плохого? Я всегда занимался масскультурой. Даже в Голландии. Если вы посчитаете, сколько человек пришло посмотреть фильм Turkish Delight — "Восточные сладости": 3 миллиона в стране, где проживало 15 миллионов, получается 20%! Если это не масскультура, то что тогда масскультура вообще?

— И все-таки ваш отъезд из Америки не случаен. В прошлом году ваш старый друг Дирк Райнеке сделал о вас документальный фильм, в котором вы много говорите о том, как не можете принять сегодняшнюю Америку.
— Да, я не мог... В какой-то степени я уехал потому, что мне просто хотелось снимать то, что для меня важно. "Азазель" — это как раз такой проект. Это для меня как Тин-Тин для взрослых. Тин-Тин — это такой герой фламандских комиксов. Акунин делает комиксы для взрослых. В Америке я попробовал, но мне было буквально не сдвинуть этот проект. Денег было не достать. Может быть, сейчас получится. Ведь "Черная Книга" получила отличные рецензии американских критиков. Я думаю, что теперь американцы проявят гораздо больше интереса к моему плану снять эту странную русскую детективную историю в Петербурге. Должна быть Москва, но я изменил на Петербург. Потому что в Петербурге еще можно снять 1876, а в Москве — кругом сталинская и еще более современная архитектура.

— Ну что ж, в Петербурге и Берлине недавно снимали в фильме о Гитлере "Закат" Бернарда Айхингера.
— Да, я звонил ему, он сказал, что остался очень доволен услугами местных продюсеров. Так что и мы решили. Но я уже и сам переписал сценарий, потому что понял, что подходящей натуры в Москве не найду.

— А как же ваши занятия теологией? Как же Иисус Христос?
— Моя книга об Иисусе Христе выйдет в следующем году. А с фильмом я решил подождать. Пусть сначала выйдет книга. А потом, я может быть, сделаю фильм. Мой сценарист Херард Соутеман не советует мне делать этот фильм в США, потому что они меня там тогда застрелят.