Как это будет по-шведски?
В Голливуде полным ходом идет работа над ремейками нескольких громких фильмов из Скандинавии — среди них фильм компании "Кино без границ" "Впусти меня" и "Девушка с татуировкой дракона". Журнал Newsweek задается вопросом, стоит ли ждать от голливудских версий чего-то хорошего?
Действие шведского фильма "Впусти меня" происходит в такую суровую нордическую зиму, что, уже глядя на экран, начинаешь мерзнуть. Два главных героя — одинокий мальчик-изгой и его полусумасшедшая подружка не самого приличного вида - так же угрюмы и задумчивы, как и окружающий их пейзаж. Фильм стал хитом среди кинопрессы в Америке, и теперь здесь снимают ремейк с тем же названием (Let Me In). Только действие перенесено в солнечный Нью-Мексико. В главных ролях — обаятельные розовощекие дети с блестящими волосами. Картина еще не вышла на экраны, но протестующие крики уже слышны в интернет-сообществе. Его представители единодушны в своем мнении — ремейк будет отвратительным. Как заметил один из комментирующих: "А кто же будет озвучивать потрясного пса-остряка на скейтборде?"
Опасения, что Голливуд ни капли не оставит от спокойного и мрачного настроения фильма, вполне понятны: американские киностудии не могут похвастаться успехами в ремейках. К тому же скандинавские фильмы — из тех, что многое теряют при переводе. Если дух Нового Света — поверхностный, легкий и эскапистский, то страна Бергмана, "Икеи" и Нобелевской премии — мрачная, хладнокровная и элегантная. И все же, когда дело доходит до кинематографического материала, Скандинавия подходит как нельзя лучше. Ремейк датского фильма "Братья", вышедший в прошлом году, и многие другие адаптации служат тому примером.
После просмотра несколько таких фильмов становится понятна их привлекательность : в отличие от эстетствующих картин Бергмана, наполненных тяжеловесными аллегориями, современное скандинавское кино превосходно рассказывает универсальные, легко узнаваемые истории, не изменяя при этом артхаусному духу и хорошему вкусу. Действие часто происходит на фоне унылых туманных улиц или полей пшеницы, пустынных зимой. Аскетичный пейзаж придает разыгрывающимся в них человеческим драмам торжественность, которой невозможно добиться от американских моллов и пригородов. "Скандинавские фильмы очень ровные, точные, и композиционно грамотные", — говорит Кайл Ренхарт, программный директор Скандинавского центра в Нью-Йорке.
Но если убрать из этих фильмов северное солнце, которое светит сквозь обледенелые сосны, пугающе бледных детей и общее чувство благовоспитанности, то окажется, что большинство современных скандинавских картин имеет много общего с голливудскими фильмами, которые, по устоявшемуся мнению, уступают северному кино. Да, "Впусти меня" — в высшей степени сдержанный фильм, но это также и фильм про вампиров, одной крови с "Сумерками" и "Баффи, истребительницей вампиров".
По определению, жанровые фильмы больше стремятся соответствовать шаблонным ожиданиям, нежели игнорировать их. Это относится и к фильмам, послуживших основой для ремейков. "Впусти меня" — фильм ужасов, жанр, придуманный Голливудом. Датская картина "Ужасно счастлив" /Frygtelig lykkelig/, история полицейского с таинственным прошлым, который переезжает в маленький городок, на самом деле, — классический вестерн в традициях фильма "Ровно в полдень" /High Noon/. В шведской ленте по детективному бестселлеру Стига Ларссона "Девушка с татуировкой дракона" есть элементы многочисленных фильмов про эксцентричных напарников. "Братья" /Brødre/ и "После свадьбы" /Efter brylluppet/, фильмы Сюзанны Биер, классические мелодрамы. Исландский "Рейкьявик-Роттердам" /Reykjavik-Rotterdam/, в ремейке которого снимется Марк Уолберг, - обычное кино об ограблении.
Жанровые фильмы, книги и ТВ-шоу, особенно криминальные, были повсеместно распространены в Скандинавии задолго до того, как международная аудитория их заметила. Помимо книг Ларссона, в Швеции была также экранизирована и еще одна популярная детективная серия — цикл писателя Хеннинга Манкеля о детективе Курте Валлангере. Сериал пользовался успехом в Швеции, после чего BBC пересняло его для англичан, справедливо полагая, что холодная скандинавская эстетика хорошо впишется в традиционный сценарий.
"Скандинавские зрители не смотрели свое кино до тех пор, пока там не научились рассказывать истории доступным языком, — говорит Рейнхарт. — Зритель привык к американскому кино, и эти фильмы нашли отклик у публики". Если даже самые популярные скандинавские экспортные фильмы сделаны под влиянием американской киноиндустрии, то тем более странно, что как раз американские зрители воротят нос от перспективы ремейков, хотя оригинал, в свою очередь, — всего лишь результат перевода.
В действительности, сегодняшняя мода на скандинавские фильмы — это часть процесса глобализации кино, который идет уже много лет. Точно так же, как американские режиссеры заимствовали из европейского кино, европейские режиссеры (и не только) черпали вдохновение в американском жанровом кино. Японский режиссер Акира Куросава отдал дань вестерну своим фильмом "Семь самураев"/ Shichinin no samurai/, который потом Джон Стерджес вернул на американскую землю, сняв "Великолепную семерку"/ The Magnificent Seven/. Французский гангстерский фильм "Самурай" /Le Samouraï/ сделан под сильным влиянием американских гангстерских фильмов 40-х годов, и в свою очередь был переснят гонконгским режиссером Джоном Ву, подражающим Квентину Тарантино. Успех ремейков зависит от того, привнесет ли адаптация в оригинальный замысел что-нибудь свое? Или создатели просто копируют, так как слишком ленивы, чтобы справиться с заданными условиями по-своему?
Подкупает то, как Куросава видит типичного американского ковбоя - одетого в кимоно и размахивающего мечом. При этом мы глубже начинаем понимать роль миротворца-отступника в разных культурах. Оденьте самурая в чаппарахас[1], и фильм превратится в бледное подобие оригинала. Но поскольку американские фильмы становятся более интернациональными, а интернациональные фильмы — более американскими, вопрос "кто кому подражает" уже неактуален.
Если ремейки Голливуда не внушают доверия, то их комплекс неполноценности оправдан. Мэйнстримовые американские фильмы, словно дубиной, вдалбливают в зрителя основную идею фильма. Скандинавские же картины дают публике возможность самостоятельно искать ответы на вопросы.
"Мой европейский подход — заставить зрителей размышлять, взаимодействовать с рассказанной историей, делать собственные выводы", — говорит Генрик Генц, режиссер фильма "Ужасно счастлив", он же будет ставить его американский римейк. - "А не просто сидеть, откинувшись в кресле, и позволять музыке диктовать тебе, что чувствовать, а диалогам — что думать".
Подбор актеров тоже может сработать против фильма: в шведской версии "Девушки с татуировкой дракона" в роли Лисбет Саландер снялась брутальная Нооми Рапас, а в американской версии, по слухам, за роль борется Кристен Стюарт. И не важно, до какой степени Стюарт вживется в гранжевый образ — нам будет трудно отделаться от мысли, что на экране Белла из "Сумерек", только с сальными волосами и обкусанными ногтями.
Разница подходов часто заметна в отношении того, как будет решено действие, (или, в случае с европейским кино, не решено). Когда иностранные режиссеры работают в американских жанрах, то они чувствуют, что не должны завершать свою историю, расшаркиваясь перед зрителем. А голливудские режиссеры не могут удержаться от того, чтобы хлопнуть на экран огромного размера смайлик перед финальными титрами. Самый вопиющий пример — ремейк голландского триллера "Исчезновение"/ The Vanishing/. В оригинале финал был ужасающим, но при этом без капли крови. В американской версии злодей наказан, и главные герои в конце смеются над всеми событиями, не вселяя в зрителей ни малейшего чувства страха.
"Ужасно счастлив", "Впусти меня" и "После свадьбы" — все эти фильмы заканчиваются, как минимум, двусмысленно. Генц, который снимет ремейк картины "Ужасно счастлив", говорит, что он постарается остаться верным оригиналу в одном отношении: "Если мы снимаем традиционный американский хэппи-энд, то я — пас". Ни слова о том, планирует ли он задействовать пса на скейтборде.
Перевод Лизы Сезоновой
[1]кожаные штаны ковбоя, которые надеваются поверх обычных, чтобы защитить ноги всадника во время езды по зарослям, от укусов лошади, от ушибов при падении и т.д.