Взрывоопасный режиссер
Режиссер культовых фильмов Роман Балаян впервые снимает кино на украинские деньги: государственные и частные.
- Роман Гургенович, прочитала недавно в Интернете очень пафосное: Балаян снимает фильм, действие которого — цитирую — "разворачивается в начале 80-х. Главные герои восстают против огромной государственной машины, поставив на кон свои судьбы". Зная ваши "Полеты во сне и наяву", закрадывается подозрение, что фильм все же будет совсем не об этом. Тем более, что в главной роли Олег Янковский...
- Это будет фильм по мотивам рассказа Савицкого "Вальс для К".
- Это же довольно старое произведение. Основная боль Дмитрия Савицкого — эмиграция. У вас тоже про эмиграцию?
- Естественно, наш фильм отличается от рассказа Савицкого. Я вообще привык работать с авторами, которых уже нет. Чехов, Тургенев, Лесков. С ними легче. А живые авторы — они щепетильны. Следят, как написан сценарий. Редко кто полностью доверяет режиссеру.
- А Савицкому понравился сценарий? Кстати, он по-прежнему живет в Париже?
- Да, в Париже. Первый вариант сценария он жутко критиковал. Теперь есть пятый (сценарий фильма написал Рустам Ибрагимбеков. — "ДЕЛО").
О звездных друзьях
- У Савицкого главный герой — молодой человек. А как же тогда Олег Янковский? Все уверены, что главную роль играет он...
- Ну, это понятно... Но нет, не он. Янковский занят всего лишь одну четверть фильма. Его герой — киевлянин, то ли критик, то ли философ. Такая диссидентствующая, свободная личность. А главный герой, действительно, молодой человек, писатель. Талантливый. И вот герой Янковского, такой гуру, этого молодого писателя убеждает в том, что для того, чтобы стать гениальным, ему нужно научиться летать. В буквальном смысле этого слова. Что и происходит. Но когда он научился летать, ему пришлось улетать за границу. "Летунов" преследует КГБ.
- И куда они улетели?
- В Париж. Естественным образом улетели в Париж... Вот такая полуфэнтези- полуреальность.
- Кого же вы пригласили на главную роль?
- Сначала я пригласил Святослава Вакарчука. И был удивлен этой встречей. Он оказался очень органичным артистом. Умница. Очень огорчен, что у него была запись альбома и он не смог выбрать время для съемок. Кстати, у продюсера фильма Олега Кохана была мысль, что Вакарчук — это еще и касса в Украине. Но я об этом не думал. Мне просто очень понравился этот парень. Когда я его увидел, а впоследствии поговорил, то сразу же вспомнил Ивана Миколайчука. Вот таких бы украинцев умножить на миллионы — было бы все в порядке.
- Хоть музыку Вакарчук вам напишет?
- Договорились, что напишет песню на финал.
- И кто же станет "летать" в вашем фильме вместе с Янковским?
- Пробовал многих. Взял уже испытанного Андрея Кузичева. Он снимался у меня в фильме "Ночь светла". У него есть то, чего нет сегодня у молодых актеров. Лицо, вызывающее доверие. Он обижается, когда я говорю: "У тебя честное лицо комсомольца".
- А за какой гонорар соглашасился сниматься у режиссера Балаяна такая звезда, как Янковский? Можете сказать?
- Зачем? Это не моя тема...
- Это такой же гонорар, как и у других, или Янковский согласился на меньший? Абдулов, например, говорил, что готов сниматься у вас вообще бесплатно...
- Абдула знает, что я не позволю, чтобы он бесплатно снимался у меня. У меня в жизни такого не было, чтобы я друга попросил бесплатно что-то сделать. И Янковский будет получать очень достойно. Хотя и намного меньше, чем получает в Москве.
- Вы дружите с ним?
- Мы дружим очень тесно и любовно с 1981 года. Хотя бывает, что и полгода не звоним друг другу. Редко видимся. Просто я не тот человек, который, приезжая в Москву, начинает обзванивать своих друзей. У меня там очень много друзей. Но есть пятеро близких — Олег Янковский, Сережа Соловьев, Рустам Ибрагимбеков, Андрюша Смирнов, Никита Михалков.
- Случалось обращаться к тому же, например, Михалкову за помощью?
- В моей жизни один раз такое было. В 1984 году. Я должен был получить квартиру в том доме, где я сейчас живу. Но кто-то помешал этому. Потом как-то случайно позвонил Янковский, спросил, нашел ли я квартиру. Узнал, что нет, позвонил Михалкову, а тот знал помощника Щербицкого (первого секретаря ЦК компартии Украины. — "ДЕЛО"). Никита звонит мне: "Срочно беги в ЦК". — "Да не пойду, я". — "Иди!!!". Через десять минут я был в ЦК и вопрос был решен.
О национализме и шовинизме
- Каждый раз, когда я приезжаю в Москву, я ссорюсь со своими друзьями. Потому что они говорят полную ерунду о том, что происходит в Украине. У вас такое бывает?
- Нет. Я стараюсь на эти темы вообще не разговаривать.
- Вообще не обсуждаете политику, национальный вопрос?
- Считаю, что национализм перетекает в шовинизм и обратно. Это слепые чувства, которые не стоит обсуждать, потому что ты можешь поссориться за столом. Есть масса других тем.
- Откуда в вас такая толерантность?
- Я — человек компромисса. Умею прощать и признавать свои ошибки. Не считаю, как другие, что я такой уж большой режиссер. Нашел свою нишу пониже — и стало легче. Это случилось в 1979 году. Тогда я вдруг понял, что не буду тем режиссером, каким мечтал быть в молодости — а я думал, что буду лучше Эйзенштейна. И после этого стал очень ровно относиться к людям.
- Вы давно живете в Украине. Что в вас украинского, а что армянского? Акцент у вас остался армянский...
- Чувственно, я, конечно, армянин. Это как слепая любовь матери к своему ребенку.
- Армянской общине помогаете?
- Вот совсем недавно меня позвали, рассказали, что армянской общине дали место для церкви на Подоле. (Армянская церковь когда-то была на Подоле. Правда, давно. В 1651 году сгорела вместе с Польской церковью). Оказывается, там целая война. Местные жители против, кто-то их настраивает.
Попросили, чтобы я как-то помог. Но, по-моему, это город должен защищать свое решение. Город думал, когда разрешал? Разрешил — значит, отвечай. Иначе не надо было давать там, а дать землю где-нибудь на пустыре.
- А за какую страну больше болит сердце — за Армению или за Украину?
- За Армению, за Украину, и, как это ни странно, за Россию. При этом в Украине я — почти русофил, а в России — украинофил. Я не люблю, когда здесь ругают Россию, причем не по делу ругают. А уж когда там ругают Украину — тем более. В Армении я ругаю всех. А вот в Украине себе такого не позволяю. И хотя в частных беседах я люблю базарить, но на телевидении и в прессе высказываюсь осторожно. Не потому, что я боюсь.
- Тогда почему?
- Думаю, а вдруг кто-то по-считает, что я все-таки не этнический украинец. Какой-то дурак, националист или шовинист, ляпнет: "Какого хрена он об этом говорит". Вот эта болезнь еще осталась.
О зависти к Кустурице
- Вы посмотрели те фильмы, которые за последние два года сняли молодые режиссеры? Что понравилось, что нет?
- Я боюсь критиковать первые работы. У меня у самого первая работа была бездарная.
- Для поколения сорокалетних — вы культовый режиссер, ваши "Полеты во сне и наяву" мы смотрели не один раз. А вот мои дочь, сын и их друзья "Полеты" уже не видели. Это для нас дико — не знать Балаяна, а для них — недико...
- Ну и что в этом страшного?
- Вы пытаетесь быть понятым для молодых? Адаптируете свои идеи под двадцати-тридцатилетних?
- Нет. Не получается. Можно ставить вопрос: а какого черта он сейчас снимает то, что они не смотрят. Я считаю, что есть процентов тридцать людей, которым я интересен.
- "Крестного отца" Копполы вы называете гениальным фильмом. Завидуете режиссерам, кто может, как вы говорите, "и для дураков, и для академиков"?
- Я завидую только Кустурице. Его кино и мне нравится, и массу держит. Но достичь этого не могу. Ну что поделаешь.
О "бабках" на сериалах
- А вы умеете снимать в сжатые сроки? Как можно, например, снять 11 серий "Мастера и Маргариты" за 7 месяцев?
- За 7 месяцев вполне можно снять сериал. Сериалы, знаете, за сколько снимают? В день по серии.
- А откуда вы знаете про сериалы? Доводилось снимать?
- Моя студия снимает сериалы.
- Давно у вас студия?
- Лет семь наверное. Она называется "Иллюзион-фильм". У меня появилась эта идея в 1996 году, сидя в кафе в Париже. Мы с сыном вместе придумали, как назвать студию.
- Сын тоже с вами работает?
- Всего лишь год.
- Какие сериалы были сняты на вашей студии?
- Мне лично, не обижая ни одного из режиссеров, приятнее "Я тебя люблю" с Машей Шукшиной и Александром Абдуловым. Вообще, мы много сняли. Штук одиннадцать. Сериалы нам заказывает в основном Москва. Я предоставляю людей, даю напрокат технику и все, что нужно для съемок. Сам не снимаю. Я являюсь лишь исполнительным продюсером. То есть не отвечаю за качество выбранного материала и не участвую в дележке прибыли.
- Москвичи заказывают вам сериалы потому, что это обходится дешевле?
- В Украине снимать почти на треть дешевле, чем в Москве, и вообще в России. А ведь сериал стоит больших денег.
- Сколько?
- Коммерческая тайна.
- Полмиллиона долларов?
- Нет, больше.
- Украинские режиссеры за миллион долларов ухитряются полнометражные фильмы снимать...
- Есть фильмы, а есть сериалы. Это разные вещи. Почему огромные суммы бросают на ту туфту, которую снимают "сериальщики"? В том числе и мы? Потому, что потом это крутится по телеканалу. Не 60 минут, а 52 или 46. То есть минимум 7-8 минут рекламы. А в Москве минута рекламы стоит от 20 до 60 тысяч долларов. То есть это минимум 160 тысяч только за время показа одной серии в один день. Если умножить на 12 серий, получим почти два миллиона. Это минимум. А потратили миллион.
Инвесторы сериалов делят рекламные деньги с каналами. Во всем мире сериалы снимаются, чтобы делить рекламные бабки.
- Почему украинцы не лепят сериалы в таком же огромном количестве, как в России?
- Потому что у нас реклама не оправдает расходы, как в России — вдвойне, втройне.
О деньгах и удовольствиях
- Роман Гургенович, как вы относитесь к деньгам? Что вы с ними делаете?
- Деньги мне идут. Люблю их тратить.
- На что тратите?
- На удовольствие. На что еще я могу их тратить.
- И что для вас главное удовольствие?
- Сидеть с друзьями. Я не жаден. Вот спрашивают: если тебе дать пять миллионов, ты бы смог их тут же потратить? Мне этого мало, потому что четыре я бы тут же роздал.
- Какие вещи считаете необходимыми для имиджа успешного человека?
- Имидж меня вообще не интересует. Меня интересует, чтобы мои дети были обеспечены и жили достойной жизнью. Достойной и нравственно, и материально.
- Вы считаете, что у вас пиджак, машина, дом должны быть не дешевле чем...
- Нет. Я очень редко что-то покупаю себе сам. Это делает моя жена. Если покупаю я, она говорит: "Зачем ты это дерьмо купил?" А я лучше куплю туфли за 30 долларов и через 2 месяца их выброшу, чем покупать за двести. У меня их много. И все нехорошие.
- А дача у вас где?
- Вот дача — единственное, что я бы очень хотел иметь. Но они такие дорогие. Когда-то у меня была в Конче-Заспе — начал строить, но вынужден был продать. Не было денег достроить и не у кого было одолжить в 1996 году.
- Зачем вам дача?
- Дача — утром вышел, и сразу босиком оказался на земле. Дача — это я сижу во дворе в саду в кресле-качалке и смотрю на ландшафт. И ни хрена не делаю. Или зову друзей, и мы сидим — гуляем. Огород — это я не умею.
- Вы — диктатор?
- У меня есть гипнотический дар. Могу заставить человека делать так, как мне надо — словами, жестами. Плохо это или хорошо, но у меня так: я хочу, чтобы актеры играли так, как я предлагаю.
- То есть вы не любите, когда с вами спорят?
- Мне все равно.
- На этих съемках кто спорил с вами?
- Молодой Кузичев. Он все время помнит сценарий. А я ведь сценарий не помню. Я сценарий не съемке вообще в руках не держу. Я занят импровизациями. А он текст заучил и поправляет: "А вот тут надо сказать так-то". "Ну хорошо", — соглашаюсь. Но это неважно...
- А как вы выражаете свое недовольство? Взрываетесь?
- Я могу взорваться от нулевого состояния. У меня нет градации.
Помню случай с Пашей Лебешевым, гениальным оператором, ныне покойным. Он снимал все фильмы Михалкова, Соловьева, многие мои снимал. Был таким шумным. Когда мы снимали "Первую любовь", он все время орал, матюкался. Ему говорят: "Павел Тимофеевич, смотрите какой Роман Гургенович спокойный". "Балаян-то спокойный, — отвечает Паша. — Но не дай Бог взорвется".
- Наверное, кто знает эту вашу особенность, стараются в эти минуты держаться подальше?
- Не все знают. Так как не часто себе позволяю. Но могу. Камеру толкнуть, хотя она стоит 400-500 тысяч долларов. Я в эту секунду уже не думаю. Это очень плохо. Я сейчас себя сдерживаю.
- Мудрость пришла?
- Загоняю все внутрь, загоняю, загоняю...