Как Брэд Андерсон сделал "Машиниста" таким страшным, а Кристиана Бэйла — таким тощим

Брэд Андерсон /Brad Anderson/ — режиссер нового триллера "Машинист" /Machinist, The/ (2003), вызывающего мурашки по коже, почти не говорит по-испански. Или по-каталонски. В обычной ситуации об этом не стоило бы упоминать. Но когда денег на "Машиниста" в США не нашлось, Андерсон — высокий, лохматый 39-летний американец, любящий ходить в поношенном пиджаке и потертых брюках, — неожиданно оказался в Испании с чисто испанской съемочной группой, пытаясь преобразить солнечную Барселону в образ холодного Лос-Анджелеса.

"В итоге получился какой-то странный, параллельный мир, — поясняет он, рассказывая о том, как использовал окраины испанского города, чтобы изобразить постиндустриальный Лос-Анджелес, утопающий в холодных, синеватых тенях. — Это не совсем Америка, это не Европа. Это место, которое кажется знакомым, но возможно таковым не является".

Что, в конечном счете, возможно и стало сутью "Машиниста" — мрачного параноидного рассказа о человеке, теряющем связь с реальностью. Колыбель сюрреализма Барселона показана в фильме вне времени, она безрадостна, ее улицы пусты и полны отзвуков эхо. Уютные островки в ней редки, монохромны и всегда недолговечны.

В фильме Тревор Резник (завораживающий, гипнотизирующий Кристиан Бэйл /Christian Bale/) утаивает простой, ужасный и загадочный поступок. Позднее, когда его беспечность становится причиной еще одного ужаса (его знакомый по грязному, мрачному заводу, где Тревор работает, теряет руку), Тревор начинает раскрываться. Неожиданно на дверце его холодильника появляется приклеенная записка со словами: "Кто ты?" — главной из всех экзистенциальных загадок.

Совсем не шаблонно

"Я не хотел сделать нечто шаблонное, — говорит Андерсон, который пришел в игровое кино из документалистики и монтажа. — Я знаю, что большинство зрителей приучено испытывать от триллеров шок, но я хотел создать атмосферу, вызвать ощущение предчувствия, ощущение, что жизнь Тревора Резника медленно распадается. Я не хотел снять "Шестое чувство", я не хотел снять "Других". Я не хотел подвести зрителей к финалу и неожиданно заявить им: "Я — мертвый" или "Я — призрак, я — пришелец из космоса".

Поскольку Андерсон впервые снимал фильм по чужому сценарию, понять и передать все нюансы стало дополнительной проблемой. Но общение на рудиментарном испанском свело эти идеи к их основополагающей сущности.

"Мне вспоминаются первые дни на съемочной площадке, я смотрел, как Брэд пытается передать свои мысли, но его постоянно неправильно понимают, — говорит Бэйл, получивший восторженные оценки за такие свои предыдущие фильмы, как "Империя солнца" и "Американский психопат". — Брэд просто что-то бубнил о подборе костюмов и всяком таком. Но вдруг что-то произошло: он стал объясняться с испанцами на смеси из разных языков. К концу съемок он говорил по-испански в достаточной мере, чтобы его понимали, но не настолько, чтобы с ним можно было спорить. Все должны были слушать внимательно. Мне очень нравилось наблюдать за ним, мне нравилось, что он вникает во все и ничего не усложняет".

Но иногда казалось, что высшие силы сговорились чинить помехи. Как только Андерсон приехал в Барселону, он порвал сухожилие и вынужден был ходить на костылях. Как только он выздоровел, у него начались ужасные боли в спине, и в результате съемками большей части фильма он руководил с каталки односложными фразами.

"Вероятно, это в какой-то мере повлияло на перспективу, — говорит он теперь со смехом. — В фильме есть ощущение чего-то перекошенного".

"Но свои указания я черпал главным образом из сценария Скотта Косара /Scott Kosar/, — говорит Андерсон, получивший степень магистра по русской литературе в крошечном колледже в Боудене, штат Мэн. — Прочитав его, я сразу почувствовал, что эта история мне очень близка. От сценария Скотта мороз продирал по коже: все было между строк, ничего не говорилось прямым текстом. Это фильм ужасов из числа тех, что я считаю лучшими фильмами ужасов, как у Романа Поланского, Стэнли Кубрика, Дэвида Линча. Ужас намного сильнее, когда он внутри тебя, когда ты теряешь рассудок, чем когда за тобой гоняется какой-то тип с бензопилой. То есть, если ты не можешь доверять своим собственным чувствами, чему тогда ты можешь доверять?"

Кроме того, он знал, что помимо великолепного сценария необходим особый актер на роль Тревора Резника — человек, которому зрители симпатизировали бы несмотря на то, что он ведет себя все более и более иррационально.

"У нас был короткий список актеров, но Кристиан получил сценарий и прочел его, — рассказывает Андерсон. — И он просто влюбился в него. Он позвонил мне, и я подумал: "Лично для меня это то, что нужно, роль — его".

"Я люблю рискованные фильмы, — говорит Бэйл. — И когда я увидел сценарий, и как он прекрасно написан, как отлично проработаны детали, я сразу понял, что это будет фильм, который мне по-настоящему понравится".

Легкое решение

Он не видел предыдущие фильмы Андерсона, но это не имело значения — для него тоже было достаточно разговора. (Позднее, когда Бэйлу представилась возможность посмотреть другие картины Андерсона, он был поражен, насколько они непохожи, — казалось, что "Машиниста" отделяют от "Девятой сессии" /Session 9/ (2001) много световых лет).

Андерсону было ясно, что роль Тревора будет тяжелой для актера. В сценарии Косара пояснялось, что Тревор Резник был тонок, как тростинка. На протяжении всего фильмы люди постоянно говорили ему, что если он потеряет еще больше веса, то просто исчезнет.

"Я думал, что Кристиан сбросит немного веса, и мы оденем его в очень мешковатый костюм, будем снимать его при особом освещении, — рассказывает Андерсон с невеселым смехом. — Я совсем не ожидал, что он потеряет треть своего веса".

Но когда Бэйл приехал в Барселону, Андерсон был поражен: "Сразу же возникал вопрос: "Что с ним случилось? Что случилось с этим человеком?" Я был доволен, хотя даже в самых смелых своих мечтах не попросил бы его это сделать".

"Мне нравится чувство, что я по-настоящему поработал над фильмом, — говорит Бэйл, который после "Машиниста" получил главную роль в очередном фильме о Бэтмэне. — Но, по правде говоря, у меня к тому же было на это время. Я не работал полтора года. Все, что мне предлагали, было неинтересно. Я предпочел отклонять эти предложения. Поэтому я мог себе это позволить, хотя не планировал и не представлял, что пойду так далеко".

Используя в качестве образца старую фотографию Хэнка Уильямза, сделанную за несколько недель до его смерти, Бэйл снизил свой вес со 180 фунтов до 120. Актер атлетического телосложения выглядел на протяжении съемок хрупким, усталым и утомленным.

"Поневоле становишься одиночкой, потому что у тебя нет воли или сил общаться с друзьями, — говорит Бэйл. — Полностью перестаешь нервничать, волноваться. Сердце бьется медленнее, у тебя нет желания двигаться. Становишься интеллектуалом, абсолютным интеллектуалом. Обнаруживаешь, что можешь развлекаться, часами ничего не делая".

"Он был в состоянии, граничащем с эйфорией, — говорит Андерсон, который почти не общался с ним на протяжении съемок. — В перерывах он сидел в стороне как дзен-буддист, слушая через наушники музыку".

"На самом деле я ничего не слушал, — признается Бэйл.— Я надевал наушники, чтобы меня оставили в покое. При этом я слышал все, что вокруг меня говорили".

Еще больше усложняло ситуацию то, что Бэйл не мог делать ничего, что требовало физических усилий. Но при его физическом состоянии — плечи выпирали из свитера, живот стал совершенно впалым — Андерсон не мог воспользоваться дублером.

"Конечно, это не боевик, но в фильме есть один эпизод, где герою приходится бежать от полицейских, и, в конце концов, нам пришлось разбить его на несколько планов, чтобы Кристиан мог отдышаться", — поясняет Андерсон.

"Он отлично справился с работой, — говорит Бэйл о режиссере. — В моей личной коллекции фильмов этот фильм — мой самый любимый. Это фильм, которым я больше всего горжусь".